(1)… (2)Хотя идея построить судно, которое будет погружаться под воду и всплывать по желанию экипажа, достаточно стара, первые действующие подводные лодки

нужны дОждю ботинки.бегал дождик по дороЖке не нужны дождю сапоЖки.бегал дождик по гАзону по балкону по вазону бегал рядом за окном не пустила крыша в дом. ВЫПИШИ СЛОВА С ВЫДЕЛЕННЫМИ БУКВАМИ.ОБОЗНАЧЬ ЧАСТЬ СЛОВА, В КОТОРОЕ ВХОДИТ ВЫДЕЛЕННАЯ БУКВА. РЯДОМ ЗАПИШИ СЛОВО КОТОРОЕ ОБЪЯСНЯЕТ ЕЕ НАПИСАНИЕ

скворцы, сороки, дятлы собираются улетать на юг. Лесные жители: заяц, ёж, белка, лиса - меняют шубки на более тёплые и густые. На полях убран хлеб. В садах собраны фрукты и овощи. Заканчивается сенокос.

проходить в Сочи в 2014 году, снова будет праздником силы, красоты, мужества.

2) Казаков манила Сибирь, которая славилась неисчислимыми таёжными и речными богатствами.

3) При барской усадьбе был большой пруд, который когда-то вырыли крепостные.

4) Большое кряжистое дерево, которое напоминало былинного богатыря, от удара молнии раскололось надвое, и по корявой коре стекали капли, похожие на слёзы.

мозги. (2)Тяжкая тема.(3)Жестокая. (4)Кого только она не взволновала! (5)Даже президент выразил тревогу. (6)Говорят, из России уезжают самые одарённые:доктора и кандидаты наук, аспиранты, а теперь и секретарши устремились в Парижи и Бостоны – скоро даже академикам некому будет кофе подать.(7)Говорят, отставание и в культуре, и в загадочной сфере высоких технологий будет возрастать вплоть до трагического предела. (8)Говорят,через пару поколений… (9)Впрочем, стоит ли повторяться? (10)Все слышали, что говорят. (11)Теперь вопрос: а что делать? (12)Безропотно ждать, пока лет через двадцать страна окажется вовсе безмозглой? (13)Или повысить нашим интеллектуалам зарплаты раза в двадцать два? (14)Оно бы и неплохо, да где деньги…(15)Однако чем же реально грозит нам нынешняя непрекращающаяся утечка мозгов?(16)На этом имеет смысл остановиться подробнее. (17)Прежде всего определимся: кто уезжает? (18)Мысль, что родину покидают самые талантливые, кажется мне более чем спорной. (19)Когда вспоминают эмигрировавших ещё в ХХ веке представителей искусства, называют десяток прекрасных имён: Ростропович, Барышников, Бродский, Аксёнов,Тарковский, Солженицын, Нуреев, Войнович, Владимов. (20)Но,во-первых, практически все они уехали не по своей воле. (21)Во-вторых,из русской культуры никто из этих мастеров никогда не уходил. (22)А в-третьих, почти все в настоящее время вернулись на родину. (23)Теперь попробуйте назвать пять имён учёных высшего класса, которые эмигрировали, – вряд ли что получится. (24)В последнее десятилетие уезжали как раз те, у кого что-то не получилось, кого заслонили более одарённые сверстники, кто не смог реализовать себя дома, – словом,научные работники второго, третьего, пятого ряда. (25)Конечно, покидали страну и подлинно талантливые. (26)Но вспыхнула ли среди российских учёных-эмигрантов хоть одна суперзвезда?(27)То, что мы именуем утечкой мозгов, можно ведь определить и иначе: сейчас происходит массированная, мощная экспансия российской культуры в мир. (28)В разных странах, в разных сферах жизни успешно, а порой и блестяще проявляют себя наши соотечественники. (29)И это идёт только на пользу России: Дмитрий Хворостовский или Нина Ананиашвили на сценах Парижа, Милана и Токио служат отечеству не менее достойно и действенно, чем в родных стенах, а наши физики, программисты или инженеры, работающие за границей, держат престиж российского образования на достаточно высоком уровне. (30)Не забудем и об эмигрантах-предпринимателях: за капиталом, приходящим к нам из-за рубежа, чаще всего стоят финансисты и управленцы с российскими фамилиями. (31)Поэтому не плакать нужно безутешно, а максимально использовать огромный потенциал окрепшей российской диаспоры. (По Л. Жуховицкому)

В каждом городе есть здание,которое в той или иной мере украшает или портит его.Я хочу рассказать о здании,которое на мой взгляд самое красивое в моем городе.
Это Гарнизонный Дом Офицеров.Каждый год он он преображается, его красят,чинят,делают всё,что бы это здание оставалось самым красивым в моем поселке.В зимние праздники перед Новым годом,в центре ГДО сажают елку и украшают ее различными игрушками и гирляндами.Сам Дом офицеров тоже преображается.На его колонны вешают гирлянды,состоящие из различных лампочек,которые в разное время мигают разными цветами.Каждый житель нашего поселка хоть раз был в Новогоднюю ночь около этого сооружения и наслаждался его красотой в свете гирлянд.
Я хочу,что бы в каждом городе нашей страны был такой дом или сооружение,которое будет радовать жителей в любое время года.

показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него желанная, духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу? Дело в том, что далеко не все читающие владеют искус­ством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно вы­ходит какое-нибудь слово» (Гоголь)', и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подер­жанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда прият­но-мимолетное, что быстро уносится в позабытое прош­лое... И это называется «чтением». Механизм без духа. Без­ответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости. Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Та­ких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл... Как возникло, как созрело написанное? Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал — надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, проду­мать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начинал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было не легко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писа­тель вынашивает свою книгу долго; годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности»2 (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И, наконец, произведе­ние готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть, — легко­весно-капризному, может быть, — враждебно-придирчи­вому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине». И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое зда­ние духа, которое дается нам прикровенно, как бы при по­мощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими сло­вами, за этими общедоступными образами, за этими отвле­ченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из-за них добыть сам читатель. Он должен воссоз­дать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение» и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему? Потому, что настоящий читатель отдает книге свое сво­бодное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через со­знание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихо­творении надо внять всем вздохам, встрепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали, а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека. Это означает, что читатель призван верно воспроизвес­ти в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода худо­жественное ясновидение, которое призвано и способно вер­но и полно воспроизвести духовные видения другого чело­века, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, рас­крывать перспективу образов и смысла за словами, запол­нять внутренние «пространства» души, созерцать немате­риальное, отождествляться с незнаемыми или даже умер­шими людьми и вместе с автором художественно и мыс­лительно постигать сущность богозданного мира. Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит тво­рить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свобод­ное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал иско­мый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного». Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем от­кроется его духовная ценность и его душеобразующая си­ла. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обес­силивающее. По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом соб­ранных нами в чтении цветов...