Помогите написать сочинение! Зимние каникулы. ПЛАН. 1.вступление-Новогодняя елка в школе.2.Зимние забавы.3.Интерестные занятия.4.Мои пожелания.

внедряли накопленный опыт известными производителями. 2) Изложенные факты в письме грубости со стороны П.И. Зверкова подтвердились. 3) На состоявшейся встрече речь шла о выполнении имеющихся договоренностей.

Помогите написа сочинение
Проблема в тексте
"Проблема военного долга" или "проблема отсутствия страха"
(1)Это был первый настоящий бой Кати. (2)Артиллерийская подготов-ка началась перед рассветом, под её прикрытием заняли исходные позиции. (3)Накануне вечером писали письма. (4)Только Кате писать былонекуда: все родные погибли. (5)Так что терять в бою ей, по сути, былонечего – кроме собственной жизни. (6)Но её она, молодая девчонка, послеперенесённых страданий, к сожалению, уже мало ценила. (7)И вот он, бой. (8)Танк, в котором они находились, мотало изстороны в сторону, трясло так, что Катя едва удерживалась на сиденье. (9)«Если так будет дальше, как же стрелять?» – думала она. (10)Хотя её делобыло не наводить пушку, а подавать снаряды. (11)Тужливо рыча, машинынастырно карабкались вверх, от моторов, пущенных на полные обороты, A27 Русский язык. 11 класс. Вариант РЯ10701 10© СтатГрад 2014 г. Публикация в Интернете или печатных изданиях без письменного согласияСтатГрад запрещенажара стояла несусветная, ещё пахло соляркой, забивало отработаннымигазами, свежим воздухом тянуло только через технические зазоры и смот-ровую щель. (12)Тут по раскалённой от боя броне танка что-то застрекотало, однакоКатя не сразу осознала, что их обстреливают. (13)Всё дальнейшее слилосьдля неё в сплошной грохот, дым, крики в переговорном устройстве. (14)Лупили то подкалиберными, то бронебойно-зажигательными, то осколоч-ными снарядами. (15)Катя не понимала, что происходит снаружи, не моглаещё по видам снарядов, подаваемых ею, определить обстановку. (16)Онатолько слышала грохот; её, такую хрупкую и маленькую девушку, дёргаловместе с огромной машиной. (17)Страха, как ни странно, Катя вовсе неиспытывала: она плохо соображала, что к чему, только слышала команды ивыполняла их. (18)Бой шёл как бы сам по себе, а она была сама по себе. (19)И тут вдруг случилось нечто неожиданное и дикое: машина как быпровалилась, после чего Катю подкинуло, ударило больно сверху, внутрен-ность танка наполнило теперь вовсе нестерпимым жаром и тяжёлымиугарными запахами, а после в один миг погасли плафоны освещения. (20)Командир открыл крышку башенного люка, Катя протиснулась вслед заним. (21)Оказалось, танк ухнулся в бомбовую воронку, без постороннейпомощи было не выбраться. (22)Катя вспомнила, сколько раз им напоминали, твердили, требовали повторять вслух железный закон: если танк подбит, ноне горит, экипаж обязан защищать боевую технику до конца. (23)И Катяприготовилась биться до конца, ведь это был её воинский долг. (24)В этотмомент она видела немцев: они были так близко, как никогда, почти рядом, бежали, строчили из шмайсеров. (25)«Всё, – подумала Катя, – сейчас конец». (26)Но, как ни странно, даже сейчас она страха не ощутила: слишкомневероятно было всё происходящее вокруг этой молодой женщины, у которой война отняла юность, семью, мечты о счастливой жизни… (27)Катя дёрнула цепочку револьверной заглушки, высунула в отверстиерыльце автомата и начала лупить, не видя немцев, наугад, и ждала: сейчас, вот-вот… (28)Она почему-то увидела: часы на щитке приборов останови-лись – было девять часов двадцать минут. (29)Они с командиром отбились-таки и сохранили танк, вот толькомеханик Генка погиб. (30)В сентябре сорок четвёртого сержант ЕкатеринаМушкина, отмеченная орденом, стала командиром танка. (31)Не женой, нематерью, не хранительницей семейного очага – командиром танка.

С Таней мы знакомы с детского садика. Ещё совсем мелкими карапетами ходили в одну группу. Но там я её не помню. А первое воспоминание - когда мы с папой гуляли в парке и вдруг я услышал пронзительный, яркий крик. Кто-то звал меня. Оказывается - это какая-то девчонка меня окликала. Что ей надо от меня?
Впервые меня так радостно звали - она махала рукой, и даже пританцовывала от радости, держась за руку своего папы. Мой отец сказал:
- Да это же Таня, Таня Грабовая, ты с ней вместе в садик ходил!

Подумаешь, экая важность! Стоит из-за этого так орать? Даже при всём снисхождении к девчонкам, мне показалась такая радость неприличной. Хотя, конечно, и приятно…
- Это он стесняется, - сказал мой папа.

Осталось с тех пор острое и смешное воспоминание - жаркое лето, зелёная листва - сочная, горящая ярко-зелёным, подставленная на пpocвeт солнечным лучам. Посредине аллеи стоит девчонка в зелёном сиянии - и мне рукою машет.
"Грабовая" - мне казалась страшной её фамилия: в песне пели "любовь да гра-а-бавой доски", но папа объяснил, что граб - это дерево такое, редкое, диковинное, в наших местах не растёт…

С Таней мы попали в один класс. И проучились вместе десять лет.
Но так ни разу толком и не поговорили. Я посматривал на неё с таким чувством… Словно знал про неё какую-то тайну: вспоминал, как она меня тогда в парке звала.

Таня расцветала. Большие, ясные глаза её сияли драгоценным карим цветом. На щеке, у губы, у неё была родинка - очень милая, какая-то родная. Родинка - смешное слово - будто бы Родина - только маленькая… Таня стала прекрасной гимнасткой, она занимала первые места на соревнованиях в нашем городе. Правда, я так ни разу не удосужился сходить на её выступления.

Я почему-то сразу зачислил Таню в категорию лучших девчонок - душевных, прекрасных, наделил её лучшими качествами - и потерял к ней всякий интерес. В старших классах у меня возникли важные задачи - олимпиады по математике, подготовка в институт… Потом я поступил, и на каникулах встречался с одноклассниками, видел Таню - и даже как-то написал ей письмо. В ту встречу мы с ней почему-то заговорили о листьях на деревьях, и когда я нашел стихотворение японского поэта о прожилках на листьях, о том, как он с детства любил эти прожилки рисовать, и вот теперь с удивлением разглядывает их в старости - мне показалось, что Тане это будет интересно, и я ей этот стих переписал… Потом долго я не приезжал домой, не видел её - только слышал, что она не выходит замуж - все предложения отклоняет.

А потом вышла, и работает сейчас тренером по гимнастике, маленьких девочек воспитывает в каком-то тихом городке.
Сейчас я почему-то часто о ней вспоминаю. Однажды учительница нам сказала на классном часе:
- А сейчас перед вами выступит чемпионка города по гимнастике Таня Грабовая...
И выскочила из-за двери Таня в трико и начала куролесить между рядами - ходить колесом, делать стойку на руках, а под конец уселась у доски на шпагат - с гордо отставленной головой. Осанка у неё всегда была прекрасной…
А когда закончила скакать, отдышалась - и запела песню - громко, ясно, высоким голосом, обводя всех своими драгоценными глазами. Я подумал: Таня - настоящая красавица! И отвел глаза. Почему-то мне казалось, что это всё Таня делает специально для меня. Наверное, я страдал тогда манией величия: занимал первые места на олимпиадах по математике. Теперь я знаю, что хорошие песни относятся очень лично к каждому:

ХОТЬ ТА ЗЕМЛЯ ТЕПЛЕЙ, А РОДИНА МИЛЕЙ,
МИЛЕЙ, ЗАПОМНИ, ЖУРАВЛЁНОК, ЭТО СЛОВО!

Таня. Так и осталась в детстве моём эта светлая тайна. Почему она кричала так радостно тогда, когда увидела меня в парке?


ПОМОГИТЕ НАПИСАТЬ СОЧИНЕНИЕ ПО ПЛАНУ
1) пРОБЛЕМА
2) КОММЕНТАРИЙ ПРОБЛЕМЫ
3)МНЕНИЕ АВТОРА
СВОЕ МНЕНИЕ
АРГУМЕНТ И ВЫВОД

нагонял на душу тоску. В задумчивой позе, с расстегнутым жилетом и заложив руки в карманы, стоял у окна и смотрел на хмурую улицу хозяин городского ломбарда Поликарп Семенович Иудин. "Ну что такое наша жизнь? – рассуждал он в унисон с плачущим небом. – Что она такое? Книга какая-то с массой страниц, на которых написано больше страданий и горя, чем радостей... На что она нам дана? Ведь не для печалей же бог, благой и всемогущий, создал мир! А выходит наоборот. Слез больше, чем смеха...» Иудин вынул правую руку из кармана и почесал затылок. "Н-да, – продолжал он задумчиво, – в плане у мироздания, очевидно, не было нищеты, продажности и позора, а на деле они есть. Их создало само человечество. Оно само породило этот бич. А для чего, спрашивается, для чего?" Он вынул левую руку и скорбно провел ею по лицу. "А ведь как легко можно было бы помочь людскому горю: стоило бы только пальцем шевельнуть. Вот, например, идет богатая похоронная процессия. Шестерня лошадей в черных попонах везет пышный гроб, а сзади едет чуть ли не на версту вереница карет. Факельщики важно выступают с фонарями. На лошадях болтаются картонные гербы: хоронят важное лицо, должно быть, сановник умер. А сделал ли он во всю жизнь хоть одно доброе дело? Пригрел ли бедняка? Конечно, нет... мишура!.." – Что вам, Семен Иваныч? – Да вот затрудняюсь оценить костюм. По-моему, больше шести рублей под него дать нельзя, а она просит семь. Говорит: детишки больны, лечить надо. – И шесть рублей будет многовато. Больше пяти не давайте, иначе мы так прогорим. Только вы уж осмотрите хорошенько, нет ли дыр и не остались ли где пятна... "Нда-с, так вот она – жизнь, которая заставляет задуматься о природе человека. За богатым катафалком тянется подвода, на которую взвалили сосновый гроб. Сзади нее плетется, шлепая по грязи, только одна старушонка. Эта старушка, быть может, укладывает в могилу сына-кормильца... А спросить-ка, даст ли ей хоть копейку вот та дама, которая сидит в карете? Конечно, не даст, хотя, может, выразит свои соболезнования… Что там еще? " – Шубку старуха принесла... сколько дать? – Мех заячий... Ничего, крепка, рублей пять стоит. Дайте три рубля, и проценты, разумеется, вперед... "Где же, в самом деле, люди, где их сердца? Бедняки гибнут, а богачам и дела нет..." Иудин прижал лоб к холодному стеклу и задумался. На глазах его выступили слезы – крупные, блестящие… крокодиловы слезы. (А.П. Чехов)