Ты пришла к другу ,чтобы вместе готовиться к контрольной работе, но его не оказалось дома!Напиши ему записку 5-8 предложений!

снег на гладкой мостовой. Порой фонарь огнистой полосою Мелькнёт... Укажите время каждого глагола.

предложений). Заранее спасибо!!!!

Здравствуй, дорогой Рома!
Как ты поживаешь? Что интересного происходит?
Я в этом году праздновал Новый Год с родителями. Было очень весело. Папа с утра принёс большую пушистую ёлку. И мы начали украшать игрушками, гирляндами и мишурой. На верхушку я надел красивую, ослепительную звёздочку, а комнату я украсил снежинками, которые я сделал своими руками.После того как мы украсили всю комнату , мы разложили подарки под ёлку .Мама приготовила нам вкусный завтрак.
Мы вместе сели за стол и кушали. После этого я пошёл с папой за фейерверками.Когда нас не было, мама готовила салаты для праздника . А когда пришло время праздника,мы вместе вышли на улицу и запустили, фейерверки. Когда у нас не осталось фейерверки,мы пошли обратно домой и вместе за столом встречали Новый Год.
Я желаю тебе счастья добро и позитив! До свидания! Твой друг Саша.

дь рассердился, — он вечно был весел и всегда улыбался. (3) Милый Костя! (4) Его давно нет на свете, и я вспоминаю о нем с особенной любовью, как о родном и таком близком человеке, которого не можешь отделить от самого себя.
(5) В детской дружбе заложена какая-то таинственная сила, которая проходит через всю остальную жизнь. (6) Те, кого мы любили в детстве, служат точно путеводными маяками для остального жизненного пути. (7) Моя встреча с Костей окрасила не только мое детство, но и юность дорогими впечатлениями и первым дорогим опытом. (8) С ним вместе мы начали самостоятельную жизнь… (9) Вместе с Костей же явилась и новая книга.
(10) — У меня отец всё романы читает, — рассказывал Костя, коверкая ударение. — (11) И чем страшнее, тем лучше для него. (12) Хочешь, почитаем вместе? (13) Есть "Черный ящик", "Таинственный монах", "Шапка юродивого, или Трилиственник".
(14) Я, конечно, согласился с величайшим удовольствием.
(15) Отец Кости имел привычку перечитывать свои любимые "романы" по нескольку раз, и книги имели очень подержанный вид, а некоторые листы были точно изжеваны теленком…
(16) — Люблю почитать романы, — говорил отец Кости. — (17) Только я по-своему читаю... (18) Меня, брат, никакой сочинитель не проведет. (19) Я сперва прочитаю конец романа, если все благополучно кончилось, ну, тогда я уж с начала за него примусь. (20) Учен я довольно... (21) Прежде, бывало, читаешь-читаешь, а до конца дочитал, — глядь, либо кого убили, либо кто умер. (22) Нет, покорно благодарю!.. (23) Я и без сочинителя знаю отлично, что все мы помрем. (24) Мало ли горя кругом, а тут еще в книге его вычитывай...
(25) Его звали Романом Родионычем. (26) Это был человек маленького роста, с большой кудрявой головой. (27) Он тоже вечно улыбался, как и Костя, — это была фамильная черта. (28) Роман Родионыч был заводским служащим и занимал должность запасчика, то есть заведовал амбарами с хлебом, овсом и разными другими материалами, как сальные свечи, веревки, кожи и проч. (29) Наш завод хотя и был небольшой, но служащих было достаточно. (30) Они все были из крепостных и образование получили в заводской школе. (31) Дальнейшее образование шло "своим умом" и почерпалось главным образом из случайно попадавшихся под руки книг.
(32) Мы сейчас слишком привыкли к книге, чтобы хотя приблизительно оценить ту громадную силу, которую она представляет. (33) Важнее всего то, что эта сила, в форме странствующей книги в коробке офени, сама приходила уже в то далекое время к читателю и, мало того, приводила за собой другие книги… (34) Я сравнил бы эти странствующие книги с перелетными птицами, которые приносят с собой духовную весну. (35) Можно подумать, что какая-то невидимая рука какого-то невидимого гения разносила эти книги по необъятному простору Руси, неустанно сея "разумное, доброе, вечное". (36) Да, сейчас легко устроить домашнюю библиотеку из лучших авторов, особенно благодаря иллюстрированным изданиям; но книга пробивала себе дорогу в самую глухую пору, в доброе старое время ассигнаций, сальных свечей и всякого движения родным "гужом". (37) Здесь нельзя не помянуть добрым словом старинного офеню-книгоношу, который, как вода, проникал в каждую скважину. (38) Для нас, детей, его появление в доме являлось настоящим праздником. (39) Он же руководил и выбором книг и давал, в случае нужды, необходимые объяснения.
(40) Один из таких офеней лично мне невольно доставил большое огорчение. (41) Как все дети, я очень любил рисовать, а у него в коробе среди других сокровищ оказался атлас для самообучения рисованию. (42) Вся беда была в том, что он стоил целых два рубля, — сумма, по тогдашнему счету и по нашему бюджету, громадная…
(43)– Нет, не могу, — заявил отец. — (44) Если рубль, то еще можно, а двух рублей нет.
(45) Я отлично понимал, что значит слово "нет", и не настаивал. (46) Так атлас и ушел в коробе офени к другому, более счастливому покупателю, а мне его жаль даже сейчас. (47) Уж очень хотелось учиться рисовать, а учиться было не по чему.

бывшие папины пациенты. Однажды, когда в очередной раз ночью позвонили, папа сказал в трубку:
— Ну что за вопрос?!Пусть мальчик приезжает... Остановится прямо у нас. Я покажу его специалистам.
Утром мама спросила:
— А кто эта женщина, которая звонила тебе?
— Дальняя родственница.
— Но кем она всё же тебе приходится?
Папа думал в течение всего завтрака, но так и не вспомнил. Мальчик приехал через три дня. Это был мужчина лет тридцати. Приезжего звали Игнатий.
— Я бы, поверьте, не отважился к вам вторгаться. Если бы они не сказали ей, моей матери, про этот свой «предполагаемый диагноз». Теперь она не будет ни спать, ни есть. Я должен немедленно доказать ей, что «предполагаемый диагноз» предположили напрасно, что всё будет хорошо, — сказал приезжий. На следующий день рано утром папа повёл Игнатия к себе в больницу.
— Вечером вы узнаете о результатах, — сказал нам папа. —
Нет, дорогой, позвони мне на работу, — сказала мама.—Если я вдруг выйду из Комнаты, передай: всё хорошо.
— Или всё плохо, — бодро сказал Игнатий.
— Это исключается! — тихо сказала мама. — Я уверена...
— Мне тоже сообщите, пожалуйста, — попросил я.
После пятого урока у меня был фотокружок, но я не остался. Бабушка обычно приходит помогать маме по вечерам. А тут пришла днём и, забыв снять плащ, стала вытирать тряпкой телефон, потом круглый деревянный столик, на котором он стоит. А потом всё, что находится в коридоре возле столика. Наконец мы дождались: позвонил папа. Обычно бабушка не любит, когда я вмешиваюсь в дела взрослых. Но тут она сама стала передавать мне каждую папину фразу: — «Этого диагноза у Игнатия нет. Точно установили. Он болен серьёзно. Надо делать сложную операцию. Но этого нет!» — сказала бабушка. Когда через полчаса раздались нетерпеливые звонки — слишком длинные и слишком короткие, я бросился в коридор и схватил трубку. Мать Игнатия плакала на другом конце провода. Тогда я радостно заорал:
—Он будет жив и здоров! Этого у него нет. Точно установили! Этого нет.
Клянусь своим здоровьем! В школе мы часто пишем сочинения на тему «Кем быть?» Чтобы не повторяться, я один раз написал, что мне очень хочется стать отважным геологом, в другой раз — что хочется стать уверенным в себе биологом, а в третий — что отважным космонавтом. Но на самом деле я ещё не выбрал профессии. В тот день мне тоже было неясно, кем я в будущем стану. «Но как это здорово, — думал я, — выйти из операционной, увидеть глаза матери, которые остановились от страха и ожидания, устало так улыбнуться и тихо сказать:"Он будет жив... и здоров. Не волнуйтесь..."»