Мне не жалко отдать за эту книгу не то что пятьсот рублей,но даже тысячу.

раставте запятые
раставте запятые
раставте запятые
29 и30

Нужно подчеркнуть в корне слов буквы , написание которых надо запомнить .


1) Москва-столица России .
2) Каникулы-перерыв в школьных занятиях в летнее время .
3) Ужин-веченяя еда.
4) Яблоко-плод яблони.
5) Воскресенье-седьмой день недели.
6) Чемодан-упакованные вещи в дорогу.
7) Горизонт-видимая граница неба и земной или водной поверхности .

Проблема уничтожения природных богатств.

показать? Почувствуют ли то, что любило его сердце? И кто будет его читатель? От этого зависит так много... И прежде всего — состоится ли у него желанная, духовная встреча с теми далекими, но близкими, для которых он втайне писал свою книгу? Дело в том, что далеко не все читающие владеют искус­ством чтения: глаза бегают по буквам, «из букв вечно вы­ходит какое-нибудь слово» (Гоголь)', и всякое слово что-нибудь да «значит»; слова и их значения связываются друг с другом, и читатель представляет себе что-то — «подер­жанное», расплывчатое, иногда непонятное, иногда прият­но-мимолетное, что быстро уносится в позабытое прош­лое... И это называется «чтением». Механизм без духа. Без­ответственная забава. «Невинное» развлечение. А на самом деле — культура верхоглядства и поток пошлости. Такого «чтения» ни один писатель себе не желает. Та­ких «читателей» мы все опасаемся. Ибо настоящее чтение происходит совсем иначе и имеет совсем иной смысл... Как возникло, как созрело написанное? Кто-то жил, любил, страдал и наслаждался; наблюдал, думал, желал — надеялся и отчаивался. И захотелось ему поведать нам о чем-то таком, что для всех нас важно, что нам необходимо духовно увидеть, прочувствовать, проду­мать и усвоить. Значит — что-то значительное о чем-то важном и драгоценном. И вот он начинал отыскивать верные образы, ясно-глубокие мысли и точные слова. Это было не легко, удавалось не всегда и не сразу. Ответственный писа­тель вынашивает свою книгу долго; годами, иногда — всю жизнь; не расстается с нею ни днем, ни ночью; отдает ей свои лучшие силы, свои вдохновенные часы; «болеет» ее темою и «исцеляется» писанием. Ищет сразу и правды, и красоты, и «точности»2 (по слову Пушкина), и верного стиля, и верного ритма, и все для того, чтобы рассказать, не искажая, видение своего сердца... И, наконец, произведе­ние готово. Последний просмотр строгим, зорким глазом; последние исправления — и книга отрывается, и уходит к читателю, неизвестному, далекому, может быть, — легко­весно-капризному, может быть, — враждебно-придирчи­вому... Уходит — без него, без автора. Он выключает себя и оставляет читателя со своею книгою «наедине». И вот мы, читатели, беремся за эту книгу. Перед нами накопление чувств, постижений, идей, образов, волевых разрядов, указаний, призывов, доказательств, целое зда­ние духа, которое дается нам прикровенно, как бы при по­мощи шифра. Оно скрыто за этими черными мертвыми крючочками, за этими общеизвестными, поблекшими сло­вами, за этими общедоступными образами, за этими отвле­ченными понятиями. Жизнь, яркость, силу, смысл, дух — должен из-за них добыть сам читатель. Он должен воссоз­дать в себе созданное автором; и если он не умеет, не хочет и не сделает этого, то за него не сделает этого никто: всуе будет его «чтение» и книга пройдет мимо него. Обычно думают, что чтение доступно всякому грамотному... Но, к сожалению, это совсем не так. Почему? Потому, что настоящий читатель отдает книге свое сво­бодное внимание, все свои душевные способности и свое умение вызывать в себе ту верную духовную установку, которая необходима для понимания этой книги. Настоящее чтение не сводится к бегству напечатанных слов через со­знание; оно требует сосредоточенного внимания и твердого желания верно услышать голос автора. Одного рассудка и пустого воображения для чтения недостаточно. Надо чувствовать сердцем и созерцать из сердца. Надо пережить страсть — страстным чувством; надо переживать драму и трагедию живою волею; в нежном лирическом стихо­творении надо внять всем вздохам, встрепетать своею нежностью, взглянуть во все глуби и дали, а великая идея может потребовать не более и не менее как всего человека. Это означает, что читатель призван верно воспроизвес­ти в себе душевный и духовный акт писателя, зажить этим актом и доверчиво отдаться ему. Только при этом условии состоится желанная встреча между обоими и читателю откроется то важное и значительное, чем болел и над чем трудился писатель. Истинное чтение есть своего рода худо­жественное ясновидение, которое призвано и способно вер­но и полно воспроизвести духовные видения другого чело­века, жить в них, наслаждаться ими и обогащаться ими. Искусство чтения побеждает одиночество, разлуку, даль и эпоху. Это есть сила духа — оживлять буквы, рас­крывать перспективу образов и смысла за словами, запол­нять внутренние «пространства» души, созерцать немате­риальное, отождествляться с незнаемыми или даже умер­шими людьми и вместе с автором художественно и мыс­лительно постигать сущность богозданного мира. Читать — значит искать и находить: ибо читатель как бы отыскивает скрытый писателем духовный клад, желая найти его во всей его полноте и присвоить его себе. Это есть творческий процесс, ибо воспроизводить — значит тво­рить. Это есть борьба за духовную встречу; это есть свобод­ное единение с тем, кто впервые приобрел и закопал иско­мый клад. И тому, кто никогда этого не добивался и не переживал, всегда будет казаться, что от него требуют «невозможного». Искусство чтения надо приобретать и вырабатывать в себе. Чтение должно быть углублено; оно должно стать творческим и созерцательным. И только тогда нам всем от­кроется его духовная ценность и его душеобразующая си­ла. Тогда мы поймем, что следует читать и чего читать не стоит, ибо есть чтение, углубляющее душу человека и строящее его характер, а есть чтение разлагающее и обес­силивающее. По чтению можно узнавать и определять человека. Ибо каждый из нас есть то, что он читает; и каждый человек есть то, как он читает; и все мы становимся незаметно тем, что мы вычитываем из прочтенного, — как бы букетом соб­ранных нами в чтении цветов...

(3)Затратное занятие.(4)Но это как посмотреть.(5)Есть книги, не сокращающие жизнь на часы,что потрачены на их чтение,а удлинняющие ее.(6)Словно побывал в местах,где никогда не был,сошелся с людьми,с которыми никогда бы не пересекся,они стали близкими,часто ближе друзей,реальнее друзей,откровеннее самых близких людей.
(7)Человек узнает из книг то,что он уже знал о себе,но не знал,что знает.
(8)Есть и другие.(9)потраченное на них времявычеркнуто из жизни.(10)будто просидел три часа на бесполезном собрании.(11)После таких книг становишься глупее.
(12)Вечная проблема выбора.(13)Электронные версии толстых журналов облегчают жизнь.(14)Можно спокойно полистать,присмотреться,принюхаться.(15)Но полиграфия нынче быстрая,книгу издают за две-три недели.(16)А в "толстяках" редакционный цикл- полгода,а то и больше.(17)Ничего удивительного,что многие писатели предпочитают не связываться с журналами,а сразу несут рукопись в издательство.(18)Так и получается: заходишь в любой книжный-глаза разбегаются.(19)Хочется купить все.(20)Как голодный перед колбасой.(21)Но уже знаешь,что не все съедобное.(22)А что съедобное и что несъедобное?(23)На обложках рейтинговые звезды не вытиснены.(24)А те,что вытиснены,вранье.(25)Плавали,знаем,успели распробовать.
(26)Экспансия коммерческой литературы сужает круг потенциальных читателей,которых в России осталось не так уж много.(27)Казалось бы,что за беда?(28)Читают-и пусть себе.(29)Все лучше,чем пьянствовать.(30)Но не так-то все просто.
(31)есть книги,без которых можно прожитьспокойно.(32)Есть телевизор,есть газеты,есть компьютерные стрелялки.(33)А есть книги,без которых жить трудно.(34)И ксли в юности не попалась книга,перепахавшая душу,читатель для литературы потерян.(35)Он будет жевать литературный попкорн в полной уверенности,что читает книгу,не подозревая о том, что она всего лишь похожа на книгу,а к животворной литературе никакого отношения не имеет.(36)И таких читателей становиться все больше.
(37)Но неужели все так безнадежно?(38)Неужели читателю,любящему живую книгу,остается утешаться нетленной классикой?(39)К счастью,нет.(40)Поразительная закономерность.(41)Живая книга чудом пробивается к читателю.(42)И диктат рынка ей не слишком большая помеха.
(По В.Иванову)
КАКАЯ ПРОБЛЕМА??

было делом совершенно излишним. 3. И какая это радость ― жить! 4. Во всем его лице проступало мелеховское, звероватое. 5. Почти каждый вечер после работы у Павла сидел кто-нибудь из товарищей.Б. Подчеркните сказуемое, определите его тип.1. Небо было в тучах. 2. Ты ― подкупать меня! 3. Папенька, прикажи отдать кольцо. 4. Я рыться не имел охоты в хронологической пыли. 5. Я даже не вправе промолчать об этом. 6. Выехать-то они выехали. 7. Однако я не впадал в отчаяние. 8. Бабушка была мастерица рассказывать сказки. 9. Жизнь Ольги висела на волоске. 10. Он был окончательно не в состоянии скрывать это. 11. Жила-была в старину сердитая царица.

отрекается от романтической любви; не порочит его за это автор, а только изображает дружбу Аркадия к самому Базарову и его счастливую любовь к Кате. Базаров отрицает тесные связи между родителями и детьми; не упрекает его за это автор, а только развертывает перед нами картину родительской любви. Базаров чуждается жизни; не выставляет его автор за это злодеем, а только показывает нам жизнь во всей ее красоте. Базаров отвергает поэзию; Тургенев не делает его за это дураком, а только изображает его самого со всею роскошью и проницательностью поэзии.